Не та дверь [сборник] - Александр Варго

— Сын, а избушка Бабы-яги тебе не снилась?

Тот помотал головой.

— Понимаешь… — Вася задумался, пытаясь понять, как лучше объяснить малышу то, о чем он сейчас подумал. — Это ведь не обязательно такая избушка, какую ты в мультиках видел. Это может быть и такой большой дом, как наш, а в нем — квартира. Баба-яга, она тоже… хочет жить как люди.

Женя задумался. Вася следил за выражением на его лице, затаив дыхание. Появился бы хоть маленький хвостик! Надо понять, с чего можно начать поиски! Ведь там, в парикмахерской, никто не даст ему адрес ведьмы.

— Нет, папа, — ответил сын, подняв на него взгляд. — Она не показывала мне избушку. Только тебя, бабушку, Любу и ма… и ма… — Женя начал всхлипывать, и Люба, сидевшая рядом, поспешила обнять брата.

Вася обошел стол и прижал к себе их обоих.

— Нет так нет, — откашлявшись, сказал он немного позже и добавил, стараясь изобразить воодушевление: — Мы ее все равно найдем и убьем.

Женя перестал хныкать.

— Убьем? Насовсем?

— Да, сын, насовсем. На этот раз не будет никаких заклинаний. Я обещаю.

«Горазд ты обещать, — с усмешкой выдал внутренний голос. — А силенок-то хватит? Ты хоть понимаешь, с чем дело имеешь? Маму и Алю эта тварь в бараний рог скрутила и даже не вспотела. Никто ничего не заметил. Да и тебе голову заморочила. Снежинками себя с женой вообразил, отрезанным ломтем почувствовал».

— Ты уже обещал, — с детской прямотой выложил сын то, что было у него на душе. — А она не ушла.

— Да… тогда не получилось.

«Получилось. Только не то, что было нужно. Не поверил, вот тебе и результат».

— Прости, сын. Я все исправлю.

Женька не ответил. Он просто прижался к отцу еще крепче, схватился пальцами за его запястье.

Вася высвободил вторую руку, поднял сына и понес в детскую.

— Я помою посуду, — услышал он голос Любы, и на душе у него стало теплее.

В коридоре Женя, которого уже со страшной силой клонило в сон, засучил ногами, попробовал выкрутиться из отцовских объятий.

— Зубы надо почистить, — объяснил он Васе.

Тот попробовал было переубедить сына, мол, сегодня не нужно, поздно уже, но вскоре сдался и вместе с ним отправился в ванную.

В детской Женька снова удивил его, когда пожелал раздеться и улечься самостоятельно. Собственно говоря, в том, что он мог это сделать, ничего особенного не было. Управляться с одеждой сын уже умел весьма неплохо. Но он предпочитал, чтобы родители ему помогали, а сам при этом с удовольствием изображал маленького.

На этот раз Женя насупил брови, стянул с себя дневную одежду и сложил ее, как уж мог, на стульчике. Потом мальчик влез в пижаму и забрался в постель.

— Бабушка говорила, что если она дома без вас, мы ей помогать должны, сами все делать. А ты теперь один, — объяснил он отцу.

Вся серьезность, которая в другой ситуации выглядела бы весьма комично, тут же слетела с него, как шелуха с луковицы.

— Папа… — Женино лицо сморщилось. — Я тебя люблю. И Любу, и маму.

«И я тебя», — хотел сказать Вася, но горло у него перехватило.

Он сел на кровать, взял лицо сына в ладони, большими пальцами вытер выступившие слезы. Женя рванулся, вскочил и обхватил отца за шею.

Вася слушал захлебывающийся плач сына. Он закрыл глаза, тихонько покачивался взад-вперед и привычно поглаживал малыша по спине.

«Она опять управляет. Только теперь тобой и мамой…»

Утром у Жени были слова, чтобы снова попытаться предупредить его, а у Васи имелся шанс сохранить Алле жизнь. Теперь у них остались одни слезы.

Сын постепенно успокаивался. Плач сменился всхлипываниями, которые мало-помалу становились реже и тише.

Вася ощутил рядом чье-то присутствие и тут же распахнул глаза. Страх, поднявшийся было к самому горлу, сразу отступил. Возле них стояла Люба. Отец обнял ее левой рукой.

Женька положил голову ему на плечо и начал тихонько посапывать. Вася подождал еще немного, а затем осторожно уложил его в кровать на бок, спиной к стене. Носом к ней малыш спать не любил. Вася поискал вокруг себя глазами, нашел на коробке с игрушками фигурку черепашки-ниндзя и аккуратно вложил ее Жене в руку.

— И я тебя, сын, очень-очень люблю, — тихо прошептал он. — Спи, малыш. Все будет хорошо.

Вася чуть было не добавил что-то насчет добрых снов, но осекся. Не надо. Уж лучше вовсе без них. Он уже знал, что именно снилось сыну все эти дни. Они успели поговорить перед тем, как к ним пришел следователь.

Отец подоткнул одеяло под бок сына, выпрямился и обернулся к дочке, которая отошла на пару шагов назад и теперь стояла возле столика.

— Папа, мне страшно. — В тишине, висевшей в квартире, шепот девочки прозвучал весьма громко.

Вася дернулся и посмотрел на сына. Женя спал, приоткрыв рот.

«Не надо бояться, Любаша. Все будет хорошо, вот увидишь. Мы поспим, наберемся сил, завтра обязательно найдем эту ведьму и расправимся с ней».

— Мне тоже, дочка. Но…

«Утром станет легче. День нам поможет. Ведь ты же знаешь, что днем всякая нечисть сидит в своих норах слабая-слабая. А мы, наоборот, сильнее становимся».

— Мы же вместе. Нам уже не так страшно. Понимаешь, Любаша?

— Мама, — простонала девочка. — Мамочка.

Вася шагнул к дочке, прижал ее к себе. Наконец-то к нему пришли тихие слезы. Они катились по скулам одна за другой. Вася постоянно сглатывал комок в горле, а тот только рос, словно хотел разорвать плоть, удерживавшую его.

Из горя родилась ярость, обожгла нутро вспышкой пламени, заставила закаменеть мышцы живота, изломала губы.

«Не отдам, — свирепо пообещал Вася. — Подавишься, сука!»

Знакомый смех заполнил детскую. Горе и гнев тут же отступили, по спине потянуло холодом.

Вася поежился. На сей раз хохот ведьмы звучал как-то иначе, не так, как раньше. Он поймал себя на том, что прислушивается, пытается найти различия, и в тот же самый миг понял, в чем дело.

На этот раз смех раздавался не в сознании. Он слышал его реально. Если уши Васю не обманывали, ведьма была совсем рядом. В коридоре? Он повернулся к двери, сжал кулаки. Люба тихо пискнула, разомкнула объятья и исчезла у него за спиной.

— Кто же это у нас стал такой храбрый? — спросила тьма, плескавшаяся за порогом детской.

Слабый свет ночника, висевшего на стене рядом с изголовьем двухэтажной кровати, проникал в нее едва-едва.

— Неужели Васенька больше не боится тети-парикмахерши? Он не будет кричать, когда сядет в кресло, чтобы добрая бабушка Зоя его подстригла? Васенька теперь хороший мальчик, смелый? — Ведьма снова засмеялась, а потом сказала: — Тогда иди ко мне и дочку свою приводи, красавицу писаную. Я уж вас подстригу — залюбуетесь! Никто не работает так хорошо, как я. А может, вам еще чего модного надо? Моддинг, пирсинг, шрамирование? Или, допустим, отрезать что-нибудь лишнее? Только скажите, мои хорошие, и я все для вас сделаю.

Вася шагнул вперед, и тут на его ноге повисло маленькое горячее тельце.

— Папа, не ходи! Нельзя тебе туда!.. Стой!

Вася остановился. Сердце его колотилось, перед глазами все плыло. Дверной проем то казался совсем близким, как ему и полагалось, то в один миг оказывался в немыслимой дали. В ушах рокотал океанский прибой. Он играючи ворочал громадные камни, обточенные водой, пересыпал из волны в волну мелкую гальку, шуршал ею в свое удовольствие.

Вскоре Вася успокоился и осознал, что в коридоре стало совсем тихо и пусто. Он почувствовал это всем своим естеством. Ведьма ушла. Почему, оставалось только догадываться.

«Возможно, — сказал себе Вася, — она и не хотела, чтобы мы пришли прямо сейчас. Не исключено, что ведьма еще не наигралась».

Он опустил голову. Женька по-прежнему висел на его ноге, но уже не так, как раньше, когда изо всех сил старался остановить отца.

Вася погладил сына по голове и сказал:

— Спасибо, малыш. Похоже, ты меня спас.

Женя что-то пробормотал, но Вася не смог разобрать ни слова и попросил повторить.

— Она очень хотела, чтобы ты вышел, — задрав голову, сказал сын. — А тебе нельзя было туда идти.

— Нельзя, — согласился Вася, поднял сына на руки и совершенно серьезно спросил: — А спать нам можно?

Женя немного подумал и ответил:

— Можно. Только вместе.

— Тогда ложись скорей. Ты сегодня герой, Женька. Теперь тебе надо отдохнуть, чтобы завтра снова было много-много сил. — Он опустил сына на кровать.

Тот завозился, устраиваясь поуютнее, и наконец-то успокоился, но не раньше, чем разложил рядом с собой черепашек-ниндзя, теперь уже всех, во главе с их учителем. Вася накрыл его одеялом, хотел было погладить по голове и поцеловать, но вместо этого протянул руку и осторожно пожал детскую ладошку. Он ощутил ответное усилие маленьких пальцев, выпрямился и повел взглядом по комнате. Где дочка?